| Публицистика |
|
Ливия: назад в будущее
После десятилетий плавного движения история выходит на новый виток спирали. Во всяком случае, есть такое чувство. Первыми в вираж вошли страны Средиземноморья – как всегда. Пламя бушует в Сирии и Йемене, в Египте пошли по второму кругу, а в Ливии почёсывают тыковку и пытаются разобраться, за что боролись. Многие рады. “Евроньюс” показывает репортаж из взятого повстанцами Триполи, в кадре какая-то женщина: “О, у нас праздник, мы всем довольны, у нас всё есть, не хватает только электричества, воды и газа”. Мы рады за них, что теперь в Триполи всё есть. Что же было у них до войны? Каждый ливиец ежегодно получал 1000 евро даровой субсидии, бензин стоил 10 евроцентов, пособие по безработице составляло несколько сотен евро, за ЖКХ платить вообще не приходилось. По свидетельству работавшей в Триполи белоруски, с работы она возвращалась в 14 часов (и ни у кого в стране он далее 15 часов не длился). Очевидно, повстанцы рассчитывали при следующем правительстве в 12 часов с работы возвращаться? Дай-то им бог. На высшие силы повстанцы в основном и уповали. Сюжет первых дней о том, как “мятежники проходят боевую подготовку под руководством перешедших на их сторону офицеров”, в этом плане примечателен: сперва построившиеся курсанты по команде топали правой ногой, затем учились синхронно вскидывать руку и кричать “Аллах акбар”. Их инструкторы, очевидно, не считали, что новобранцам вместо топанья и крика полезнее пострелять по мишени или пробежать кросс. Другая телекартинка: в городских развалинах одетые как менеджеры коммерческой фирмы повстанцы стреляют по врагу. Вместо того чтоб залечь за сваленные перед ними брёвна и всякую всячину и лёжа вести прицельный огонь, они взбегают на бруствер, стоя палят из автомата и отбегают. Видимо, война войной, а джинсы пачкать неохота. Участники уличных схваток в Мисрате ежесекундно оглашают воздух громкими воплями, хотя вообще в боях среди домов и развалин, как и в джунглях, едва ли не самое важное – это скрытность. Нетрудно понять, почему каддафисты скоро в три шеи погнали революционеров обратно на восток. Возник и другой вопрос: если в представлении повстанцев “военная подготовка” перед скорым боевым столкновением – это грозно топать ногой и дружно кричать “акбар!”, как же в их воображении выглядит управление страной? Революционеры XXI века вообще обладают занятным отличием от Марата с Робеспьером или Троцкого с Лениным. Прежние перед тем как идти брать власть успевали выпустить сотни памфлетов, опубликовать десятки деклараций, выдвинуть известных в стране и мире лидеров, очертить идейный и экономический базис будущего строя. Нынешние мятежники – это незнакомые друг с другом люди, внезапно собравшиеся крушить и низвергать. Притом никто их особо и не спрашивает, что они собираются делать завтра. Мол, будет день, будет пища. В ливийском случае с пищей возникли проблемы сразу. Антикаддафисты быстро продемонстрировали, что их способность наладить элементарную жизнедеятельность на подконтрольных территориях сродни их же полководческим талантам. Как эти люди собирались управлять страной? Есть ещё любопытный парадокс. Кричали ведь на площадях о свободен и демократии, а после свержения Мубарака и Каддафи новые вожди первым делом впомнили про ислам и законы шариата. Что за странный поворот? А поворот не такой уж странный. Похоже, известная часть населения африканских стран, в XIX-XX веках торжественно освободившихся от колониализма, к нашим дням успела независимостью пресытиться. Когда каждый второй гражданин спит и видит, как бы ему пробраться на северный континент с прохладными зимами и упорядоченной жизнью, можно ли говорить о патриотизме? И если собственные власти с трудом выносили тяжесть шапки Мономаха в благополучные 70-90-е, по зубам ли им вызовы XXI века, который, похоже, готов взыскать с мировой цивилизации за недавнее блаженство? Странам Африки и Ближнего Востока в новом столетии нелегко вдвойне. Взять Египет, с которого начались волнения в арабском мире. Во времена императора Октавиана Августа там проживало 7,5-8 миллионов. В 1962-м – 26,5 млн., ныне около 80 миллионов. Урожайность с гектара в I веке составляла 7,5 центнера, сейчас – около 20. Население возросло в 10 раз, продукция с/х – в 2,5. Обратите внимание, сколь легко и без особого внешнего нажима развалился надвое Судан. По его стопам идёт Нигерия, жители которой, судя по их поведению, свою государственность не очень ценят. Неудивительно, если многие жители стран третьего мира новым колонизаторам были бы только рады. Проще с распростёртыми объятиями встретить Италию и Францию у себя дома, чем самому бежать через бурное море в утлом судёнышке, переносить невыносимые мытарства в пути и тяжкие унижения в лагерях беженцев. Бороться с такими умонастроениями только и можно путём внедрения радикального ислама. Теперь возникает вопрос о мотивах собственно европейцев и американцев. Зачем им нужна была вся эта каша? В Ливии и Сирии не было демократии? В Ливии её явно не прибавилось, как не прекратились распри в Ираке и не сократился наркотраффик в Афганистане. Так ради чего огород городят? Здесь важно рассмотреть другой вопрос: разумно ли со стороны ЕС и США реально помогать странам третьего мира достичь уровня первого? С одной стороны, ослабнет волна миграции и расширятся рынки сбыта товаров. Но это эффект сегодняшнего дня! А если смотреть в долгосрочную перспективу, то каждый благополучный землянин потребляет энергоносителей и еды больше неблагополучного. Фантазии писателей, суливших XXI веку новые супертехнологии и ораву роботов, бесплатно гнущих спину на homo sapiens, сбываться не спешат. Нефть и газ заменить по-прежнему нечем, роботы обходятся дороже людей, с пищей и пресной водой беда. Поэтому трудно угадать, что сейчас выгоднее делать с развивающимися странами: колонизировать и поднимать – либо стимулировать хаос, анархию, падение уровня жизни. Общий лейтмотив высказываний Кэмерона, Обамы и Саркози по поводу смерти Каддафи был таков: "Это садистское убийство на глазах у всего мира открывает светлую дорогу к гуманизму и демократии". Куда открылась дорога – поживём увидим. |
