История белорусского гандбола

Становился минский СКА лучшей командой СССР – год за годом. И Кубок чемпионов выигрывал – не столь регулярно, в среднем через год. Другими евротрофеями тоже не брезговал. Женские команды побеждали в юношеских и молодёжных турнирах. Сами видите, предпосылок к процветанию белорусского гандбола в 1991-м не было никаких. В том достопамятном году народу наконец-то надоело слушать сказки про светлое будущее. С тех всё переменилось: рассказывать сказки стали про настоящее.
Политики и пресса призывали белорусов сделать выводы из ситуации и поскорее развалить чемпионат Союза и сам Союз. Один редактор так и сказал: «СССР скоро развалят американцы руками своих наймитов, которым они отдают подробные указания. Поэтому надо их обмануть и разбежаться самим!» «А вам-то почём знать?» – спрашивали у просвещённого редактора. «Поверьте, – отвечал тот, – у меня на это имеются самые ясные указания!»
Как только Союз распался, чиновники и газетчики стали требовать выхода белорусских клубов из общего чемпионата и создания собственного. Из одной команды. «Зачем вам участвовать в общем соревновании с сильнейшими российскими, украинскими и прибалтийскими командами, когда можно обыгрывать самих себя?» – от души советовали репортёры. Гандбольные функционеры, видя, что те рассуждают логично, решили не спорить. Себя так себя – принялись проводить свой чемпионат.
Сразу выяснилась загадочная особенность белорусской души. Без денег и зрителей спортсмены принялись играть ещё лучше, чем с деньгами и зрителями. Особенно девушки. Избавившись от лишней тяжести в карманах, они как заведённые носились по площадке. Ситуация развивалась неуправляемо: вместо одной женской команды откуда ни возьмись нарисовалось 12.
Решили позвонить журналистам:
- Мы создали чемпионат, как вы и просили. Придите и осветите его.
- Вот ещё, – ответили на том конце провода, – на кой чёрт ваш чемпионат кому нужен? Развалили союзный – и спасибо. Неохота нам от спутниковых антенн подрываться. Не обессудьте.
Стали звонить чиновникам:
– Мы организовали чемпионат. Дайте денег.
– Выйдите на международную арену и проявите себя там. Тогда дадим, – последовал ответ.
На международную арену вышли и вскоре отправились на финал чемпионата мира. Стали опять звонить чиновникам:
– Вы обещали дать денег, если мы себя проявим. Мы проявили. Где деньги?
– Мы имели в виду, что дадим денег футболистам.
– А разве они себя чем-нибудь проявили?
– А как же! Каждый раз занимать в отборочной группе последнее место – не всякому по силам. Был там правда один кекс – взял и вывел сборную на третье. За этот провал мы его и уволили. В этом и вам пример.
Гандболистки намёка не поняли и продолжали из года в год попадать в финал ЧМ и ЧЕ. Чиновники, видя такой поворот, поступили справедливо – все деньги отдали на футбол и «олимпийские виды».
– Вам дай денег, так вы всех обыграете и станет неинтересно. Конкуренция угаснет. К тому же ладно б мужики выиграли, глядишь, мы бы их и озолотили, клянёмся европейскими ценностями, а вы бабы. Живите на подножном корму, как армия Наполеона, – посоветовали гандболисткам спортивные вельможи.
Опять стали беспокоить газетчиков:
– Знаете, мы попали на чемпионат Европы. А ещё у нас внутренний чемпионат имеется! Вы бы про него начирикали пару строк – глядишь, о нас узнают потенциальные спонсоры.
– Нам недосуг, – отвечали независимые журналисты – мы заняты борьбой за укрепление белорусской незалежности. Некогда отвлекаться на белорусский спорт, музыку, культуру и прочие благоглупости.
В бюджетной прессе отнеслись более благожелательно:
– Конечно, мы про вас расскажем. Такой ведь прекрасный вид спорта – мотоциклы ревут, коньки скрипят, кегли разлетаются! Не хуже стрельбы из лука... или из чеснока, уж не помню! И с такими традициями! Как сейчас помню вашего великого тренера – Помпея Эномаевича, кажись. Да, мы ещё фотокорра пришлём, так что не забудьте шлемы начистить и биты покрасить. Мой племянник лично займётся освещением вашего прекрасного вида. Вы только повесьте себе на грудь таблички с подписью «гандбол», а то племянника в прошлый раз отправили сюжет про волейбол снимать, так он только в третьем периоде заметил, что шайба у волейболисток подозрительно плоская. Ну я-то опытный, глядя на видео, сразу догадался, что это баскетбол, и сюжет откорректировал! Говорю племяшу: внимательнее будь – видишь, в коньках играют, какой же это волейбол? Волейбол давно коньки отбросил – я сам читал об этом в независимой прессе! Если коньки имеются – значит, баскетбол! Как? Ваш вид тоже без коньков? А на что похоже? На ватерпол, если воду откачать из бассейна? Очень хорошо! Племяш вас мигом идентифицирует! Только ласты не снимайте. Их нет?.. Понимаю, бедственное положение, на ласты не хватает. Об этом надо трогательный репортаж соорудить, как последствия Второй мировой до сих пор сказываются на благополучии нашего народа!
Вместо редакторского племянника в спортзале неожиданно объявился самый независимый репортёр.
– Я авторитетный белорусский журналист Стариков, – с ходу обрадовал он собравшихся, – придумал, как решить вашу проблему! Первым делом надо распустить все ваши команды, а игроков отправить за рубеж. Только что мне позвонили из Германии, там вот уже лет 60 как ощущается острая нехватка квалифицированной рабсилы. Отберём десятков пять гандболисток получше, да и мужики сгодятся – и грузим всех в вагон.
– Позвольте, но разве мы этого добивались? – удивились спортсменки.
– Сейчас я вдохновлю вас чтением подходящего документа, – подкрепил свою идею Стариков. – Значит, так: «Русишен зольдатен унд... Ваша армия разбита, ваши командиры…» Стоп! Извините, это устаревшая редакция! «Белорусские гандболисты и гандболистки! Ваш чемпионат слабый! Он доживает свои последние дни. Победоносные зарубежные клубы скоро разгромят вас в очередном розыгрыше еврокубков. Ваши трусливые и продажные тренеры обманывают вас – на чемпионат Европы вы никогда не попадёте. Вступайте в ряды игроков немецкой бундеслиги и дружественных ей соревнований! Ваше жалкое правительство…»
– Довольно, довольно! – принялись перебивать Старикова чиновники. – Мы уже видим, что дело правильное и достойное. Во имя интересов объединённой Европы мы поможем вам отгрузить первый эшелон с легионерами.
– Но мы как-то не очень хотим… – робко попытались возразить потенциальные гастарбайтеры.
– А мы всем, кто останется, урежем довольствие раз в десять, – назидательно заявили чиновники. – И вообще, вас никто не спрашивает. Учил лифчик шляпу! А вам, любезный Стариков, наш полный риспект. Не желаете ли стать членом нашей федерации?
–Что ж, извольте – ухмыльнулся прославленный борзописец, – в федерацию это дело богоугодное.
В этот момент у Старикова зазвонил мобильник: – Чего-чего? Из ОБСЕ, интересуетесь положением дел в белорусской культуре и спорте? Гандболистки? Пишите: ганебный антидемократичный режим только что их всех продал! За бесценок! Почём я знаю, что за бесценок? Уж я-то знаю, поверьте!
Оставшиеся гандболистки сгруппировались в шесть команд. Правда, федерация решила допустить к чемпионату только пять. «Для ровного счёта, – пояснили в БФГ, – да и тренер гомельский нам совершенно не нравится. Сорную траву с поля вон». Чемпионат вышел плоше прежнего, но всё равно пристойный. «Вот оказия, - призадумались экспортёры, – а ну как и этих отправим за границу? От 16 и старше». Сказано – сделано. На Запад ушёл второй вагон с игроками. Да маленькая тележка на Восток незаметно отчалила с последнего пути.
Стариков посмотрел на оставшихся, и ему взгрустнулось:
– Не могу я стоять и смотреть, как гибнет наш гандбол. Пожалуй, присяду. – И сел. Сидя смотреть было не в пример удобнее. В это время в зал вкатился свежеизбранный президент федерации, Юрий Середняцкий:
– Ну, как вы тут без меня? – спросил Середняцкий спортсменок и тренеров.
– Мы? Нормально. Вот только денег нет, игроки разъехались, материально-техническая база разваливается, пресса нас игнорирует, телетрансляций не ведётся, спонсоры стороной обходят. А так всё в порядке.
– Не могу я так стоять и смотреть, как гибнет… – начал было задушевным голосом чиновник.
– Так присаживайтесь! – хором закричали присутствовавшие.
– Сесть я всегда успею, – возразил этот сердобольный человек и выбежал из зала. С тех пор его больше не видели ни только в спортзале, но и в стенах вверенной ему федерации.
Стариков же отправился в редакцию – стряпать отчёт. В него он вложил всю свою искреннюю любовь к гандболу, а заодно и к женщинам: «Очередные скучные матчи состоялись в женском чемпионате страны по гандболу. Если, конечно, можно назвать чемпионатом унылое, тягомотное зрелище, которое представляет интерес разве что для окрестных ловеласов, сбегающихся посмотреть на длинноногих девиц». Через плечо Старикова глянул на монитор его не менее авторитетный коллега по фамилии Пройдошиц: «Скажу тебе, Серый, репортаж твой явно необъективный. Надо бы кое-что поправить».
С этими словами Пройдошиц вычеркнул из текста «длинноногие»:
– Надо заменить на «уродливых»! – дружески посоветовал он коллеге. – А между «унылое» и «тягомотное» хорошо бы смотрелось «гнусное и отвратительное»!
Стариков с энтузиазмом внёс коррективы:
– Теперь объективно?
– Теперь объективно! – одобрил Пройдошиц. – Хорошо бы ещё «девиц» сменить на «баб». А так всё в порядке.
Главный редактор прочёл репортаж:
– Вы что? Разве так можно писать о нашем чемпионате? Да ещё о женщинах! Надо вот так: «Никчёмные и никому не нужные матчи прошли в срамной пародии на чемпионат. Отвратительнейшее и недостойное зрелище в исполнении самых низкопробных представительниц…»
– Понятно, понятно, – хором завопили Стариков с Пройдошицем. – Исправимся!
– Да, – остановил сотрудников главред, – ещё добавьте, что вкладывать деньги в гандбол или спонсировать женские команды – пустая трата средств.
– Сделаем всё возможное, – отвечали борзописцы. – Не пожалеем чернил для освещения родного спорта!
Но белорусский гандбол оказался под стать Фредди Крюгеру: что с ним ни вытворяли – подыхать не спешил.
Беларусь вообще одна из тех стран, где процессы часто идут не в ту сторону, в которую вроде бы положено; где бродячие коты упитаннее домашних, оппозиционеры лощёней министров. В спортивные дела неожиданно вмешался сам президент государства.
– Требую вернуть на родину всех проданных легионеров, – объявил он и строго нахмурился.
Впрочем, никто особенно не испугался. Здесь надо сделать краткое отступление. Если брать по большому счёту, все страны мира делятся на две категории. В первой категории числятся демократические режимы. Там государство отслеживает при помощи видеокамер и добровольных помощников каждый шаг человека, покупает ли он моющее средство у прилавка или подозрительно долго ковыряет в носу на остановке трамвая. Сочинение на историческую тему запросто может встать автору в несколько лет тюрьмы. А люди, заподозренные в антиправительственных настроениях, по счастливой случайности попадают под автомобиль или оказываются жертвой стихийного нападения чётко организованных анархистов.
Беларусь относится ко второй категории. Здесь каждый гражданин может делать, что ему вздумается: бросать камни в милиционеров, требовать от НАТО введения оккупационных войск, торговать спортсменками. Пока он не примется палить из базуки по зданию правительства или требовать пресечь казнокрадство, порицания ему никто не высказывает.
На чем мы остановились? Ах да, никто не испугался. Кроме уже упоминавшегося Пройдошица. Тот струхнул и поворотил оглобли в государственную прессу. Независимые коллеги громко рыдали, выпроваживая Пройдошица:
– На кого ж ты нас покидаешь, соколик! Помилосердствуй! Хочешь, мы тебя в депутаты выдвинем, от нашей редакции?
– В депутаты? – почесал лысеющую тыковку Пройдошиц. – Дело хорошее. Да только вдруг меня выберут? Ведь тогда управлять как-то придётся?
– Не печалься, – стали утешать его соратники, – это дело нехитрое. Объявим войну литовцам, а через час капитулируем. За час, поди, они нам сильно не навалят, благо у них после всех конверсий из оружия одни прошлогодние каштаны остались.
– А если капитулируют литовцы? – уточнил потенциальный депутат.
– Надо же, дружище, какой у тебя ум-то проницательный! Впрочем, чего гадать, тогда просто позвоним, как всегда, в Вашингтон и спросим, что делать. И так пора звонить, что-то очередной грант задерживается.
– Грант задерживается? – переспросил Пройдошиц, – знаете, мне кажется, вы не истинные демократы.
И направил стопы в «Советскую Белоруссию». Нет, «Советская Белоруссия» – это не название самопровозглашённой активистами КПСС лесной республики. Это так ведущая белорусская газета называется. Бюджетная. Переежчика приняли охотно. Даже в штрафбат не определили.
– Кем же мы заменим этого светоча независимой журналистики? – вопрошали друг друга прессболовцы. В этот печальный для всего прогрессивного человечества момент в редакцию ворвался новый субъект.
– Мной, мной и только мной! – закричал он с порога. – Не желаете ли послушать пробную страницу? Читаю: «Аркатроновская мелюзга скуксилась до уровня детских соревнований среди групп нездоровья…»
– Довольно, довольно, – замахали руками Стариков и главред. – Мы уже видим, что ты – наш человек. Ну-ка, а что надо сказать про тех гандболисток, которые ещё не скуксились?
– Что им следует скорее валить за границу! – уверенно отвечал новобранец.
– Да парень разбирается в гандболе! – резюмировал Стариков. – Не хуже меня самого!
Тут откуда ни возьмись на горизонте появились частные спонсоры. Это были люди современных взглядов, читавшие Адама Смита и ведающие законы рынка. Таких не прошибёшь сентиментальными соображениями. Для них социализм остался в прошлом. Решений они с бухты-барахты не принимали, а первым делом звали подходящего советника.
– Скажи-ка нам, любезный, куда выгоднее вложить деньги – в мужской гандбол или в женский? – вопросили они специально выписанного им эксперта по экономической конъюнктуре спортивного рынка.
– Согласно статистике, – честно отвечал советник, – из каждого рубля, вложенного в белорусский мужской гандбол, 20 копеек уходит на зарплату игрокам и тренерам, 15 – на репортёров, 20 – на поддержание материально-технической базы.
Спонсоры принялись загибать пальцы.
– А остальные? – прозвучал законный вопрос спустя некоторое время.
– Ну, остальные… во-первых, на удовлетворение жажды. Во-вторых, джипы разные, запчасти к авто, турпоездки работникам клуба… – тонко растолковал эксперт. – А если средства вложить в женский, дать нормальную зарплату игрокам, прикупить пару легионеров или хоть пятую часть своих возвратить – команда не будет вылезать из Лиги чемпионов. Ваша торговая марка станет известна всей Европе, зрители повалят, спортшколы заработают с удвоенной эффективностью, того и гляди – вложения окупятся с лихвой. Если в первом случае вы с рубля получаете 5 копеек прибыли и морального ущерба ещё на полтинник, во втором – пять рублей дохода.
– Всё ясно, – подвели итог капиталисты, – надо вкладывать в мужской.
И вложили в «первый вариант». Вот так работают неумолимые законы рыночной экономики!
Пока законы работали, спортсмены тоже не отдыхали. В Италии, например, успешно проходил свой чемпионат по футболу. Баталии тамошних футболистов являли собой жутко интересное зрелище: не успевал игрок получить сфероид и продвинуться с ним метров на пять – его тут же рубил соперник. Разыграли штрафной – офсайд. Разыграли офсайд – аут. Вбросили аут – новый фол. Разыграли штрафной… ну и дальше по схеме.
Главным фигурантом действа, разумеется, был судья. Ведь именно ему приходилось ежесекундно фиксировать офсайд, назначать штрафные и ауты. Пока судья свистел, игроки пострадавшей при назначении штрафного команды толпой ходили за ним, строили ему рожи, махали руками и уговаривали его отменить штрафной или повернуть его в противоположную сторону. Арбитру от напряжения приходилось так часто почёсывать маковку, что вскоре все судьи в Италии напрочь облысели. Футболисты же достигли такого совершенства в ораторском искусстве и пантомиме, что прямо со стадиона их частенько увозили в «Ла Скала» – давать уроки профессиональным актёрам.
Зрелище получалось столь увлекательное, что итальянским клубам приходилось платить зарплату не только игрокам, но и зрителям. От этого в бюджетах команд «серии А» образовались внушительные финансовые бреши. Чтобы прокормить желудочного червя, игроки увлеклись походами на тотализатор. Поскольку в собственные возможности мало кто верил, ставили исключительно на победу соперников. Этот фактор ещё добавил зрелищности итальянским баталиям.
На белорусском ТВ, где работают исключительно отзывчивые и чуткие к чужим бедам люди, как раз наблюдался профицит матсредств. Поэтому там решили помочь несчастным итальянцам и прикупить права на показ их чемпионата. Белорусские чиновники включили телевизор и стали смотреть. Зрелище бегающих по полю спортсменов навеяло смутные воспоминания. «Кажется, президент просил нас что-то сделать с нашим спортом и легионерами?» – стали спрашивать один другого. – «Вот только что?» Слабые памятью чиновники решили положиться на веление собственного сердца.
Главному спортсмену страны итальянский футбол тоже навеял какие-то воспоминания. Он собрал селекторное совещание и строго вопросил:
– Я говорил вам вернуть легионеров?
– Говорили, ой, говорили! – принялись подобострастно кивать чиновники.
– И где они?
– Видите ли, – замялись отечественные управленцы, – мы-то про легионеров запомнили, а вот что с ними делать – забыли. Вместо того чтоб вернуть, распродали оставшихся. Уж вы не осерчайте. Превратно мы вас интерпретировали.
– Я с утра слышал по «Евроньюс», что у нас диктатура. Раз так, с вами придётся поступить по всей строгости. Сегодня вечером вы все лишены сладкого!
Вот как круто обходятся в нашей республике с теми, кто распродаёт её граждан!
В знак протеста все активные оппозиционеры как обычно вышли на многомиллионный митинг перед камерами западных телеканалов. К несчастью, в этот ответственный для судьбы прогрессивного человечества момент начался лёгкий дождь, и всем просвещённым борцам за демократию пришлось спрятаться под козырьком навеса над трамвайной остановкой. Аккурат все уместились. Вместе с камерами.
Глядя из-под навеса на мелкие серые тучки, смелые борцы за свободу не переставали клеймить правительство: «Даже тучи у нас – и то мелкие и серые! Всё не как в Европе! Требуем от ганебного режима обеспечить большие и синие! Подумать только, за последние два года реальная зарплата выросла в жалких два раза! В то время как в сопредельных государствах она всего лишь во столько же раз упала! Сколько можно издеваться над белорусским народом!?»
В этот момент на горизонте показался одинокий милиционер. Он не остался незамеченным.
– Уважаемый, не могли бы вы уделить нам крупицу вашего драгоценного внимания? – принялись звать сотрудника правоохранительных органов оппозиционеры. – Будьте так любезны, отцепите вашу дубинку от пояса и всыпьте нам как следует.
– Вот ещё! – возмутился страж порядка. – Мне, право, недосуг. Вон, видите, идут работяги с завода. Обратитесь к ним – они вам с удовольствием навалят по первое число.
– Понимаете, уважаемый, надо чтоб пинки и затрещины нам отвесил перед камерой представитель власти. Получать по шее от мирного населения – это не то… За это нам спонсоры грант не отжалуют.
С этими словами они пошли на гандбол. Шутка! Само собой, пошли они не на гандбол, а в американское посольство – отчитываться за проведённое мероприятие. «Пошли» – это так ради рифмы сказано. На самом деле они, разумеется, расселись по своим иномаркам и поехали. Навстречу им попался автобус с гандболистками, отправляющимися на очередной выезд. Ну, выезд как выезд – не то в Македонию, не то в Португалию. А чего там – упаковались в автобус, прихватили бутерброды, поколесили пару-тройку суток по континенту, и айда обыгрывать сытых басурман!
Тем временем в целях пропаганды здорового образа жизни в Минске открылась штаб-квартира международной сети изготовителей порнографии. Минюст зарегистрировал эту контору как «ООО Нелегальная сеть международной торговли порнографией». Белорусский товар всюду шёл на ура. Впрочем, это к делу никакого отношения не имеет. Просто не может же статья на интернет-сайте обходиться без слова «порнография»?
Здесь в дело вмешался удивительный феномен. Ни с того, ни с сего посещаемость игр женского чемпионата стала расти как ромашка на солнечной поляне. Разумеется, организаторы соревнований не могли не отреагировать на этот порыв. Было ясно, что надо принимать меры. Заинтересованные лица собрались на экстренное заседание.
– Предлагаю приковаться цепями поперёк входа в спорткомплекс и не пускать туда болельщиков, – открыл заседание видный сотрудник БФГ Лапшин.
– Лучше ночью забетонировать вход на трибуны, чтоб никто не мог туда просочиться, – внёс предложение другой, – сбережём души белорусов для посиделок на пиве и просмотра итальянского чемпионата!
– Проводить игры с раннего утра в выходные! А лучше всего – ночью! Не сообщать журналистам о переносах! – так и сыпались рацпредложения со всех углов.
– А я и не хочу знать ни о каких переносах! – удивился Стариков. – Чихать мне хотелось, когда кто играет. Не ходить же мне, в самом деле, на эти матчи!
– Да мы не о вас, мы о других, – утешили мэтра товарищи, – кроме вас ещё какие-то супостаты нашлись. Всё вынюхивают, прощелыги, когда в чемпионате игры начинаются, да публику зазывают. Ну да чего там – как нашлись, так и потеряются.
– Надо усилить режим секретности, – вновь взял слово Лапшин. – Держать в строгой тайне время начала матча, дату и место проведения. Пойманных при расклейке афиш сразу расстреливать.
– Мы в БНТУ придумали хитрый способ избавиться от лишних физиономий. Накануне матча лидеров чемпионата мы с вечера анонсируем одно время, а утречком – бац! – начинаем игру на полчаса раньше. Правда, фанаты нынче пошли пронырливые – собираются заранее. Но мы их всё равно как-нибудь обдурим! – произнёс спич один заметной фактуры присутствующий.
– Этот передовой опыт надо внедрять повсеместно, – подытожил Лапшин. – Благо, его уже позаимствовали в баскетболе. Они теперь отменяют игры за час до начала. Или заявляют команду в чемпионат, а за день до первого матча она снимается. Успех налицо – фанатов поубавилось. Главное, теперь нам от них не отстать!
Экстренное заседание продолжалось. Игроков всё так же продавали за бесценок, а молодые тренеры после вуза прямиком шли на рынок торговать жвачкой. Правда, некоторые болельщики продолжали вострить лыжи на гандбол, а у игроков продолжали гореть глаза. Огонёк этот постепенно мерк: ведь руки погреть желающих хватало, а дровишек никто не подбрасывал. Но надежда теплилась. Перевернётся и на нашей улице грузовик с пряниками.

2004 г.

Используются технологии uCoz